«Диплом под ключ» не желаете? Кыргызская система образования как «дорогая находка» для коррупционеров
Коррупция в образовании на первый взгляд видна меньше, чем в других сферах, но в конечном итоге обходится обществу дороже всех видов коррупционных проявлений, потому что она не только напрямую влияет на воспитание молодежи, ее профессиональную подготовку, да и идеологию гражданина, но и снижает интеллектуальный потенциал нации в ближайшем и отдаленном будущем. Эркайым Мамбеталиева, кандидат политических наук, консультант проекта ВБ «Наращивание экономического потенциала государственных органов» и, в частности, его компонента «Антикоррупционная политика», рассказывает о создании системы обуздания коррупции в госорганах республики и конкретно — об отсечении щупалец коррупции в сфере образования. Срок для этой нелегкой работы определили в 17 месяцев (февраль 2013-го — июнь 2014-го).
Коррупция как проблема № 1
— Что удалось сделать за первый год?
— Без сомнения, коррупцию можно считать проблемой номер один в стране. Не решив ее, нельзя ждать результатов ни в экономике, ни в социальном развитии. В августе 2012 года в правительстве в целях реализации антикоррупционной стратегии приняли план мероприятий по противодействию коррупции на 2012-2014 годы. Однако перед всеми госорганами, не имевшими ранее такого опыта, тут же встал вопрос: а как строить антикоррупционную политику, как выполнять мероприятия, с чего начинать?
Правительство назначило рабочим органом по мониторингу и оценке коррупционных мер Минэкономики, где подготовили совместно с консультантами проекта рекомендации для министерств и ведомств по внедрению антикоррупционного механизма: как разрабатывать программы и на какие ключевые моменты обращать внимание. Одновременно сделали и схему мониторинга и оценки результативности мер. В министерствах и ведомствах были назначены ответственные лица за осуществление антикоррупционной политики, а консультанты проекта на семинарах обучали их основам антикоррупционной борьбы. В отдельных госорганах серьезно подошли к вопросу — там созданы отделы, ответственные за такую работу. Правда, случился и ряд казусов: некоторые структуры возложили эти обязанности на юридические отделы, а там посчитали, что у них и без того дел много, в других — не могут определить ответственное лицо, в третьих — сотрудники, обучавшиеся на семинарах, уволились или перешли на иные должности, так случалось не раз, и мы все время вынуждены обучать новых лиц. На мой взгляд, это показывает недостаточность политической воли некоторых глав госорганов, говорит об отсутствии преемственности, институциональной памяти, системности в этой политике, да и, по большому счету, о неэффективности ее реализации в самих госструктурах.
.По данным Бишкекского офиса «Транспаренси Интернешнл» (неправительственной международной организации по борьбе с коррупцией и исследованию ее уровня по всему миру), объем неформальных платежей за 2013 год в школах Бишкека в среднем составлял 7 820 сомов за один учебный год на одного ученика. В Токмоке — 2 370 сомов, в Джалал-Абаде — 1 881, Нарыне — 1 189, Оше — 1 055, Таласе — 900, Баткене — 1 633. В селах Чуйской области — 1 046 сомов, в Прииссыккулье — 610, в баткенских селах — 551, ошских — 359, джалал-абадских — 291 , нарынских — 285, таласских — 167 сомов.
— Каковы направления проекта «Антикоррупционная политика»?
— Мы работаем по пяти векторам. Во-первых, это механизмы разработки и внедрения институциональных основ предотвращения коррупции в Кыргызстане и их связь с Нацстратегией устойчивого развития до 2017 года (НСУР), в которой есть большой раздел «Антикоррупционная политика». На сегодня в этой теме отсутствует система координации. Хотя вопросом занимается Антикоррупционная служба (АКС) ГКНБ, это правоохранительный орган, он не может отслеживать, как обстоят дела с предупреждением коррупции в стране. В Минэкономики создан отдел политики противодействия коррупции, который делает мониторинг и оценку этих мер, но там всего четыре сотрудника. Международный опыт показывает, что целесообразно иметь независимую структуру, которая занималась бы и мониторингом, и оценкой, и отслеживанием эффективности реализации политики. Сейчас ведение контроля и координацию антикоррупционной политики возложили на Совет обороны. Среди его достижений выявление коррупционных схем в Госкомгеологии, Агропродкорпорации, энергетике, здравоохранении, образовании. Но эта работа продлится до конца 2014 года, а что дальше? В НСУР есть пункт о создании органа по предупреждению коррупции. К большому сожалению, даже отдельные высокопоставленные чиновники и депутаты не понимают разницы между борьбой с коррупцией и превентивными (предупреждающими) мерами, отрицают необходимость отдельной структуры, кивая на наличие АКС. В мире доказано, что превентивная работа, профилактика важнее, чем потом организация напряженной борьбы. Это как с болезнями — легче предупредить их, чем потом годами лечиться. Второе направление — оценка эффективности антикоррупционных мер. Необходимо определить четкие критерии этой оценки, верифицировать (проверить истинность) мер, принятых в госоргане. Все госорганы направляют отчеты в Минэкономики, иногда по 100 страниц, но при анализе часто очевидно, что это формальность, отписки, и эффекта от борьбы с коррупцией нет. Третье — система оценки и предупреждения коррупционных рисков, шкала их измерения, разработка инструментария для этой работы. Четвертое — разработка и внедрение мер ответственности должностных лиц за принятие неправомерных решений, в результате которых наносится ущерб гражданам и экономике. К примеру, приходит новый начальник со своей командой, увольняет прежних сотрудников, те подают на него в суд за неправомерное увольнение, суд их восстанавливает с выплатой компенсации из бюджета госоргана, а за это время получали зарплату и новые сотрудники, в результате казне государства наносится немалый ущерб. Пятое направление борьбы — разработка антикоррупционных мер по снижению издержек граждан и организаций при оформлении прав на движимое и недвижимое имущество, упрощение системы учета и регистрации правоустанавливающих актов и документов государственного образца. Консультант в этой сфере анализирует нормы, определяет регуляторные барьеры и предлагает пути упрощения в процессе выдачи справок. Согласитесь: когда много справок — много и коррупционных барьеров.
В 2013 г. мы разработали систему мер по предупреждению коррупции в госорганах. Наши консультанты в составе экспертных групп Совета обороны участвовали в выявлении коррупционных схем в системе образования и здравоохранения.
В 2013 г., по данным правоохранительных органов КР, возбуждено 120 уголовных дел в системе образования, в основном по статьям «злоупотребление должностным положением», «присвоение/растрата вверенного имущества», «вымогательство/дача взятки», «подделка документов», «халатность и служебный подлог».
Система образования как «находка» для коррупционеров
— О коррупции в здравоохранении Кыргызстана «СК» писала в январе 2014-го. Расскажите теперь о конкретных результатах в отечественном образовании.
— К сожалению, системная коррупция пронизывает всю нашу систему образования — дошкольный, школьный, профессиональный, вузовский и послевузовский (магистратура, аспирантура, докторантура) уровни. Действует множество коррупционных схем. Многие из нас, говоря о коррупции в системах здравоохранения или образования, имеют в виду бытовую коррупцию, отношения между врачом и пациентом, педагогом и учеником. На самом деле проблема глубже. Все коррупционные риски мы объединили в несколько групп. Первая относится к возникающим в лицензионно-разрешительной системе. Дело в том, что детсады, частные школы, вузы, центры детского творчества, должны получить разрешение, чтобы начать работу. И уже на этом этапе коррупция расцветает махровым цветом. Для получения лицензии претенденты должны соответствовать ряду требований — по наличию помещения, кадров, санитарным нормам, пожарной безопасности и т.д. Следующие коррупционные лазейки — при продлении лицензии и при проведении аттестации данной организации контролирующими ее органами. Это целая пирамида коррупционных рисков.
Второй блок рисков относится к финансово-хозяйственной деятельности — от распределения бюджетных средств (включая госзакупки) до двойной бухгалтерии, нецелевого использования денег, списания маттехценностей и спецсредств. В эту систему рисков включены и Минобразования, и Минфин, и Счетная палата, и правоохранительные органы, и органы МСУ, и пожарная, и санэпидемслужба.
Третий блок — проведение тендеров, госзакупки, которые относятся к одной из самых коррумпированных схем. Мы проанализировали, как идет подготовка к тендеру, каковы требования, сроки заявок, как проходят переговоры, — везде огромные риски. К примеру, в тендерах на поставку продуктов питания, разработку и издание учебников, консалтинговые услуги, разработку стандартов на строительство объектов легкой конструкции, за ремонт, закупку книг для библиотек, оргтехники, канцтоваров -неисчерпаемый источник коррупции.
Следующий блок — риски в кадровой политике. Начиная от приема на работу, назначений, незаконных увольнений, схем при награждении и премировании, необоснованного открытия рабочих мест («важных должностей»), процедур назначения руководителей в системе образования и здравоохранения. К примеру, в Кыргызстане сложилась порочная практика: новый аким района меняет директоров школ и райбольницы, те в свою очередь берут «своих» людей в команду, увольняя предшественников. Схема «мертвых душ», по данным правоохранительных органов, тоже существует у нас.
Пятый блок — т. н. деловые процессы в образовании. Сюда относится стоимость приема в детские сады, школы (особенно в Бишкеке и особенно в престижные, специализированные). Создаются такие барьеры, как комиссии, вступительные взносы.
Вставка 1.По данным Бишкекского офиса «Транспаренси Интернешнл» (неправительственной международной организации по борьбе с коррупцией и исследованию ее уровня по всему миру), объем неформальных платежей за 2013 год в школах Бишкека в среднем составлял 7 820 сомов за один учебный год на одного ученика. В Токмоке — 2 370 сомов, в Джалал-Абаде — 1 881, Нарыне — 1189, Оше — 1055, Таласе — 900, Баткене — 1 633. В селах Чуйской области — 1 046 сомов, в Прииссыкулье — 610, в баткенских селах — 551, ошских — 359, джалалабадских — 291 , нарынских — 285, таласских — 167 сомов.
Продолжает оставаться острой и проблема поступления в вузы. Казалось бы, есть ОРТ и эта головная боль снимается: набравшие высокие баллы становятся студентами. Но есть те, кто недобрал баллы, что им делать? В вузах создаются искусственные барьеры. Например, абитуриент имеет достаточно баллов для поступления в конкретный вуз. В приемной комиссии (и это реальные примеры!) ему говорят: «Ваших баллов не хватит, нам подали документы ребята с более высокими набранными баллами, возможно, вы не поступите. Но я могу попридержать вакансию». Естественно, речь идет о выплате конкретных сумм (от 300 долларов и выше) за получение нужной информации. Когда мы обсуждали эти моменты в Минобразования, я предложила сделать открытой процедуру требуемого для поступления количества баллов: установить электронные табло с информацией о проходном балле. И тогда абитуриент не будет взаимодействовать с членами приемной комиссии — ему нужно только сдать свой результат ОРТ на желаемый факультет.
Особой темой являются «добровольные взносы» родителей в детских садах и школах. В бюджетных детсадах сумма — от 4 тысяч сомов при поступлении, в элитных же школах — до 1 500 долларов. Отдельная градация — переводы из школы в школу, из вуза в вуз, с одной специальности на другую. Бишкекский филиал «Транспаренси Интернешнл» (неправительственной международной организации по борьбе с коррупцией и исследованию ее уровня по всему миру) исследовал коррупцию в системе среднего образования в Кыргызстане. Результаты таковы: объем неформальных платежей за 2013 год в Бишкеке в среднем составляет 7 820 сомов за один учебный год на одного ученика, причем без индивидуальных занятий. В Чуйской области эта сумма составляет 2 370 сомов, в Джалал-Абаде — 1 881, Нарыне — 1 189, Оше — 1055, Таласе — 900, Баткене -1 633. В селах Чуйской области — 1 046 сомов, в селах Прииссыкулья — 610, в баткенских селах — 551,ошских — 359, джалалабадских — 291 , нарынских -285 , таласских селах — 167 сомов.
— Насколько сложно/просто получить липовый диплом?
— При изучении коррупционных схем в образовании мы отдельно изучали схему изготовления поддельных документов (аттестатов, дипломов). По сведениям правоохранительных структур, существует две схемы и, соответственно, две суммы. Первая — заказчику выдают диплом со всеми атрибутами. Но если захочешь обнаружить присутствие такого студента в журналах, по зачеткам, не найдешь. За этот «упрощенный» вариант цена — в пределах 3 тысяч долларов. Второй же — когда при выдаче липового диплома вносятся все требуемые записи в промежуточные архивы. Тут уже цена гораздо выше (от 5 тысяч «зеленых»!), поскольку в коррупционной цепочке задействовано больше людей. Правоохранители сообщают, что в схемах участвуют директора и завучи школ, работники деканатов и канцелярий вузов, архивов.
Изучали мы и такие риски в образовании, как «покровительство» и даже «крышевание» в ходе учебы, сдачи экзаменов, защиты дипломов. Часто родители жалуются, что в школах требуют оплачивать дополнительные консультации.
Есть даже такое понятие «диплом под ключ»! Студент по ряду причин вообще не появляется на занятиях, а потом получает диплом. По данным правоохранителей и АКС выявлено, что некоторые, получившие такие документы, даже отсутствовали в стране в период учебы. Но это, конечно, недешево, и завязаны в этом сами вузы. Опять же в вузах небесплатны, оказывается, командировки, распределение учебной нагрузки. «Умно» и «хитро» сделали в некоторых вузах: с преподавателем заключается контракт на один учебный год. В конце июня у него заканчивается контракт и он не уверен, возьмут ли его на следующий год. Так продолжается почти до сентября, и это тоже схема, пусть и не обязательно денежных потоков, а чаще устранения неугодных: если этот человек устраивает вуз, с ним вновь возобновят контракт, если же он принципиален, не ставит «зачет» даже детям институтского начальства — распрощаются.
— А как насчет учебы в магистратуре, аспирантуре и что расскажете про защиту диссертаций в свете выявления коррупционных схем?
— Есть большие проблемы в стране и с послевузовским образованием (магистратурой, аспирантурой, докторантурой). В прошлом году, по данным правоохранителей, возбуждено 120 уголовных дел в системе образования, в основном по статьям «злоупотребление должностным положением», «присвоение/растрата вверенного имущества», «вымогательство/дача взятки», «подделка документов», «халатность и служебный подлог». Что касается послевузовского образования, получения научных степеней, на сегодня в обществе это одна из острых тем, потому что защита кандидатской и докторской диссертаций, получение званий «доктор наук», «доцент», «профессор», даже сами процедуры обсуждения диссертаций небесплатны. Как свидетельствуют сами аспиранты, особенно этим грешат экономисты и юристы. Завкафедрой требует лишь для участия в кафедральном обсуждении 300 долларов. Научные руководители требуют от своих подопечных, по разным данным, от 1 до 5 тысяч долларов. (Из личных источников мне стало известно, что в Бишкеке средняя «цена» у руководителей по экономическим специальностям — около 3 тысяч долларов, а вот в Оше берут (в смысле дерут!) гораздо меньше, и поэтому многие стремятся защититься именно в южной столице. — Прим. Е. М.)
Вставка 2.В 2013 г., по данным правоохранительных органов КР, возбуждено 120 уголовных дел в системе образования, в основном по статьям «злоупотребление должностным положением», «присвоение/растрата вверенного имущества», «вымогательство/дача взятки», «подделка документов», «халатность и служебный подлог».
Не секрет, что диссертации зачастую просто покупают. Иногда это связано с известными, политически значимыми личностями, которые могут воспользоваться и властными полномочиями, и экономическими возможностями. Это плачевно, поскольку дискредитирует получение научных степеней и науку в целом. Также непрозрачна и очередь на защиту — некоторые годами не могут защититься, а кто-то быстро проскакивает, возможно, это зависит от сумм, полученных руководителем, или покровительства известных лиц.
Заканчивая, хочу сказать, что коррупция, как в системе образования, так и в других сферах, мимикрирует, принимает различные формы. Если в 90-е годы понятие «крышевание» относилось только к теневой экономике, уголовной среде, то сейчас оно распространилось везде — как покровительство особых лиц. Коррупция может приспосабливаться к меняющимся обстоятельствам: к примеру, приняли новый закон, создав барьер для коррупции, а через короткое время появляется новая схема, обходящая этот барьер. Поясню: много коррупции в лицензионно-разрешительной сфере. С сентября 2014 г. вводится независимая аккредитация, но тут же возникает вопрос, а насколько этот новый порядок будет лишен коррупционных рисков? Нужно принимать меры, чтобы субъекты аккредитации не подвергались коррупционному давлению. Также, как пример, можно привести и переход к парламентской форме правления страной. Выборы в местные органы власти являются зеркальным отражением того, что происходит в столице. У нас появляются партийные организации на местах, партийные села, партийные регионы — появилась новая форма политической коррупции.
И главное, что хочется подчеркнуть, — нельзя быть толерантными (терпимыми) к проявлениям коррупции во всех сферах. В конце концов борьба с нею — дело каждого из нас.
Беседовала Елена МЕШКОВА.
Фото автора.
Related News
В ожидании чуда
С наступлением зимы наверняка многие задумались о том, как будут встречать Новый год. Хозяйки шерстятRead More
Страна ждёт свершений от юного поколения
Президент Садыр Жапаров принял участие в традиционном новогоднем представлении для детей, состоявшемся в Кыргызской национальнойRead More